Это — нет. И это — нет.

CODA: Ребёнок глухих родителей

Все повествовательные карты выпадают тузами, что и предсказуемо с момента их раздачи. CODA — сказка о безграничной щедрости личной инициативы. Здесь мы имеем базовую историю триумфа аутсайдеров, смешанную с региональным противостоянием Давида и Голиафа.
Руби — единственный слышащий и свободно говорящий на языке жестов член семьи Росси, ее быт вращается вокруг семейного бизнеса. Каждое утро она садится в лодку с братом и отцом, вернувшись на берег, договаривается о продаже их улова оптовику. Драма включает в себя усилия старшеклассницы построить собственную жизнь, даже если признавать, что ее независимая деятельность и длительное отсутствие будут угрожать средствам к существованию ее семьи. Увы, это не спойлер, все заканчивается хорошо. Назову такую хитрость психологический суглинок — установить уровень предсказуемости, который одновременно гарантирует отдачу эмоций зрителю, и сохранить в сюжете вероятность реальной потери для героев. Рассказ о вознаграждаемой добродетели очень старомоден. Руби — это шаблон, который мамы и папы способны заполнить своими собственными представлениями о том, что представляет собой хорошая дочь.
Как и «Звук металла», картина проводит исследование культуры глухих, но не смешивает свои клише с интуитивным приближением к потере слуха, а уступает банальному проповедованию взросления. Вырежьте 25 минут из CODA, и это может быть почти любой другой фильм о подростках стремящихся отличиться от своих родителей, с карикатурами на доброжелательных взрослых и друзей.

Белфаст

Колченог чувствовал своего рода художественную наивность в работе — веру, что черно-белой кинематографии и милого ребенка хватает, чтобы создать глубокий смысл с эмоциями. Идея очень крута и не нова: Заголовки новостей из мира взрослых легко исчезают в гобелене повседневной жизни детей. Жеманный и в целом не трогательный «Белфаст» — история мальчика, влюбившегося в себя под аккомпанемент коктейлей Молотова за окном спальни, который бежит в фантазии из фильмов, пока брак его родителей трещит под давлением решения: должна ли семья остаться в доме в Северной Ирландии или бежать в другую страну? Детство лучшее из времен, несмотря на плохие обстоятельства и этот разрозненный спектакль говорит нам, что дети самый незащищенный слой общества и плохо реагируют на перемены, особенно предвещающие неизбежную гражданскую войну. Растет этно-религиозная напряженность, город стремительно скатывается в насилие, разбивая идиллический снежный шар героя, улицы начинают напоминать декорации вестерна, дедушкин кашель усиливается, а воинственный священник заставляет нарисовать буквальную дорожную карту, которая отличает рай от ада, но в мире Бадди есть искусственная аккуратность: земля, по которой, кажется, никогда раньше не ходили.
Персонажи не должны спрыгивать с экрана, чтобы привлекать ваше внимание; иногда мизансцена или внимание режиссера к деталям будут достаточно выразительными, чтобы полностью погрузить вас в происходящее на экране. Если это не сработает, всегда можно прибегнуть к слезоточивым банальностям и сентиментальным клише. Действие картины начинается утром 15 августа 1969 года. Для большинства эта дата знаменует начало крупного культурного события, Вудстока, символа любви и единения, но есть люди, для которых все иначе.

Власть пса

В 1925 году в горных дебрях Монтаны братья Бербанк Фил (Бенедикт Камбербэтч) и Джордж (Джесси Племонс) управляют обширным поместьем, на котором разводят скот и тренируют лошадей. Мужчины — роковые противоположности, но успешные владельцы ранчо, с деньгами в банке и фермерским особняком, обшитым панелями из красного дерева, провели достаточно времени вместе, чтобы понять насколько они разные. Ковбой-маньяк со злобной ухмылкой одержим стремлением разрушить домашнее спокойствие, которое нашел его брат с вдовой героиней (Кирстен Данст) и ее сыном. Но вспыльчивая романтическая басня о соперничестве между родственниками превращается в ленту об осуждении гомофобии, где у каждого есть свои секреты. У Камбербэтча главная роль, он хорош. К сожалению, репрессиям и насилию Фила не хватает драматизма, он настолько противится всему, что даже отдаленно может считаться «женским». Эх, такие вещи, как купание, игра не на банджо, и просто хорошее отношение к девушкам — это виды деятельности, которые побудят его спросить в Твиттере. : «Эй, а это я — гей, если…?»

Денис Лесник

Читайте также: